Новости всё Мода - iCity.life Казань

Актер Александр Петров – о том, на что он на самом деле способен.

«Эй! Господа! Любители святотатств, преступ­лений, боен. А самое страшное видели – ли­цо мое, когда я абсолютно спокоен?» – Пет­ров читает «Облако в штанах». Любовная драма получается­ агрессивная, грубая, нарочито трагичная – все как у Маяковского. Публика в особняке Rеmy Martin слушает и верит – он всего пять минут на сцене, а первые ряды уже готовы растащить страдающего героя на сувениры – погибла Помпея, когда раздразнили Везувий.

Ему всего 29, «полных метров» и сериалов на его счету – больше пятидесяти (он везде – «Притяжение», «Гоголь», «Метод», «Полицейский с Рублевки», «Фарца», «Звоните ДиКаприо!»), билеты на его «Гамлета» и авторское шоу #Зановородиться в теа­тре Ермоловой Олега Меньшикова заканчиваются­ в день поступления в продажу. Съемочный день актера Петрова стоит столько, сколько в российских реалиях означает – Thank God I’m really VIP. В его объятиях отыграли любовные сцены, кажется, все из списка красавиц нашего кино – от Паулины Андреевой и Светланы Ходченковой до Ирины Старшенбаум, Александры Бортич и Таисии Вилковой – похоже, здесь он тоже идет на рекорды. Драма-машина в кадре и на сцене, какой он на самом деле, Александр Петров? За час до выступления он отвечал на вопросы Marie Claire – я видела его лицо, когда он абсолютно спокоен. Ничего «страшного» не обнаружилось. Даже обидно.

Недавно один человек сказал мне: «Саша, хорош бежать сломя голову. Остановись, посмотри, что ты оставил за собой. Посмотри хотя бы ради интереса. Ты даже не оглядываешься». Оглядываться – это мой следующий этап. А пока – бегу.

Меня раздражает, когда люди, вроде бы имеющие отношение к индустрии, называют публично сумму моего дохода. Если сам человек не называет суммы, зачем их публиковать?

Внутри индустрии все знают, кто сколько стоит, может быть, не на сто процентов, но примерные цифры понятны.

В актерской карьере правила игры очень просты. У тебя есть профессия, ремесло – образно говоря, ты учился делать этот «табурет» четыре года в институте, и если все идет как надо, то ты делаешь «табуреты», которые не ломаются. И они в цене.

Да, бывает, что-то идет не так. Особенно в начале: нет денег, ролей нет, живешь в общежитии. Я в такой ситуации хотел браться за все подряд, особенно когда начали предлагать первые сериалы. Понимал, что смогу арендовать квартиру наконец. Мне повезло, в тот момент рядом оказалась агент Катя Корнилова. Меня нужно было разубедить. Я понял, что важно научиться ждать, – включились мозги.

Хочешь работать? Иди и работай! Даже если тебя не снимают, направляй запросы. Напиши режиссеру: «Сижу дома. Нет ли у вас для меня роли, сценария? Может, кто-то из ваших друзей проводит кастинг?» Нет съемок – напиши стихотворение, выложи в Интернет. Напиши десять стихотворений, приди в бар, скажи: «Здравствуйте. Я артист, давайте у вас стихи почитаю в понедельник вечером». Этот первый шаг – самый сложный. В Америке актеры именно так и действуют. Работая в театре у Олега Меньшикова, да и в других театрах, что-то я не вижу у служебного входа начинающих артистов, которые бы кричали: «Олег Евгеньевич, вы не могли бы меня прослушать? Я готов спеть, сплясать». Возможно, это противоречит нашей ментальности?

Есть простое правило: не продавайся. Был случай, когда я в последний момент отказался от проекта, потому что понял – продаюсь, а не хочется. Люди очень расстроились. С тех пор за деньгами не гонюсь, какую бы сумму ни обещали. Не выступаю на свадьбах и корпоративах. Рекламных контрактов у меня крайне мало, исключение делаю только для очень интересных брендов. Яхты, вертолеты, дома мне не нужны. А на жизнь хватает.

blockquote>

Что я чувствовал, когда лежал в могиле, играя сцену, в которой моего героя, Николая Васильевича Гоголя, хоронят заживо?

Послушайте, когда ты в образе, твоя голова отключается, это как раз тот вброс адреналина, когда ты осознаешь уже постфактум, что с тобой было. Этому учат в институте. Дарю вам инсайт: по большому счету, любого человека можно подготовить к крупному плану, если с ним поработать несколько часов. Например, взять монолог Макбета, и он произнесет этот монолог как надо – с помощью специальных техник ты доведешь его до нужного состояния: польются слезы, он покраснеет, не будет думать о том, как выглядит. Но выйти из этого состояния непрофессио­налу сложно, его долго будет трясти. Актер сразу переключается. Круче, наверное, только у хирургов получается – нужно поучиться тому, с каким хладнокровием люди, проведя тяжелейшую операцию, могут рассказать анекдот, посмотреть новости и попить чаю, хотя только что спасли жизнь.

Нельзя думать, что обман – это норма, но есть моменты, когда он необходим, чтобы нормализовать ситуацию – в разных смыслах.

Мне кажется, в нашей стране люди пугаются того, что человек творческой профессии занимается еще каким-то делом, приносящим доход или удовольствие. Но если есть силы, мозги, возможности, если ты актер, например, и производишь какой-то мерч, делаешь это параллельно, – это просто прикольно и людям доставляет удовольствие, почему нет?

Мой бизнес вряд ли превратится в бизнес-империю, как у Дональда Трампа или у крупных олигархов. Мне это и не нужно.

Вот открыл небольшой бутик-отель в родном городе Переславле-Залесском. Давно хотелось сделать там классную европейскую гостиницу!

Естественно, на тему кино – с кинозалом, с лаунж-зонами, как я люблю, чтобы в любой момент сказать своей большой компании: «А поехали в Переславль!» Про окупаемость проекта пока говорить рано. Такие проекты начинают приносить деньги далеко не сразу. Но передо мной стояла еще одна задача – создать интересное дело для своей семьи, которая там живет: для мамы, папы, сестры. Они управляют этим бизнесом. Мне лично нравится номер «Шерлок Холмс». Там, кстати, два «Шерлока» – наш и заграничный, «Василий Ливанов» и «Бенедикт Камбербэтч». Оба крутые.

Мужская дружба – интересная штука. Если ты объявил кого-то другом, то это на всю жизнь. У девочек – частая сменяемость. У мужиков не бывает мелких обид. Забыл поздравить с днем рождения? Через неделю написал SMS: «Старик, извини, закрутился, поздравляю!» Этого достаточно. Вообще, мы можем с Сашей Палем по полгода не созваниваться. Это, конечно, плохо, и он меня постоянно в этом винит. Но так и в ГИТИСе у нас было: у меня всегда находилось больше дел, чем у Саши. А потом встречаемся – словно вчера расстались.

Нет понятия «современные отношения». Испокон веков ничего не меняется: люди хотят друг от друга одного и того же – любви.

Через десять лет я вижу себя часто приезжающим в маленькую-маленькую квартирку в центре Рима... Как зачем? Чтобы подготовиться к новой роли.